Первая речь Михаила Кавелашвили с трибуны Генассамблеи ООН не произвела особого фурора в Грузии. В экспертном сообществе тоже не ожидали, что выступление президента каким-то образом может отклониться от пропаганды, давно взятой на вооружение действующими властями. Какие времена претерпевает сегодня Институт президентства в Грузии, на этот и другие вопросы «Эха Кавказа» отвечает бывший секретарь Совета национальной безопасности Грузии Давид Раквиашвили.
Your browser doesn’t support HTML5
Давид Раквиашвили: «Выступление президента было в привычном пораженческом духе»
— Батоно Давид, как можно сегодня охарактеризовать состояние института президентства в Грузии? Понятно, что у нас парламентская республика, но все равно его имидж как-то должен беспокоить грузинский парламент и правительство. Я говорю о том, как представляет себя президент на международных форумах.
— Может, это как-то парадоксально звучит, но хотя парламентская республика — это парламентская республика, президент — верховный главнокомандующий, это глава государства даже по нынешней формулировке Конституции и при парламентской республике. В этом плане, мне кажется, не существует в государстве, где придается значение государственным институтам, второстепенных институтов. Они все очень важны и свою роль они все играют в нормальной стране, в нормальной демократической стране. Так должно быть.
Каждый имеет свою функцию и любой человек, представляющий институт, представляет государство, он не от себя говорит, будь то президент, глава парламента, председатель правительства, я не знаю, премьер-министр или любой парламентарий, он или она представляют народ. И в случае президента, и в случае парламентариев ты даешь клятву служить своей стране, и отправная точка и рамка, в которой ты должен действовать, говорить и делать какие-то шаги, определяется вот этой клятвой и теми приоритетами, которые существуют в этой стране, а не от личного аппетита или личных суждений.
В этом плане у нас в стране все наоборот сейчас, и это не началось вчера, не начиналось с нынешнего президента, это уже практически то, что я мог бы прокомментировать с 2015-16 годов. Вот эта тенденция намеренного ослабления государственных институтов и замены этой государственной точки опоры личностными точками опоры, давно уже существует. И постепенно, каждый год, каждым шагом, каждым решением «Грузинская мечта» подменяет государственные институты людьми, которые представляют даже не самих себя, а какие-то политические взгляды, интересы одной группы людей, которая сейчас правит Грузией. Так что государственные институты все сейчас, естественно, в плачевном состоянии. Люди, которые их номинально представляют, на самом деле сами эти институты ничем не считают. Они считают главным институтом патрона, и в принципе вот у нас уже складывается хорошо консолидированная система авторитаризма, кланового правления и мне кажется, что мы идем в так называемый патримониализм, где даже все ресурсы, которые существуют в стране, там людские, экономические, тоже принадлежат одной группе людей…
Читайте также Михаил Кавелашвили подводит итоги поездки в Нью-Йорк— Тем не менее Михаил Кавелашвили выступил с трибуны ассамблеи ООН. Это выступление вашим ожиданиям соответствовало?
Все их действия направлены в одно русло, в одну сторону — нивелировать Грузию как страну, как государство
— Я извиняюсь, но я не слушал (полностью) его выступление, я уже не то, что принципиально не могу слушать, просто у меня возникло очень четкое понимание из того, что я смотрел обрывками в медийном пространстве. Ну понятно, что опять-таки главная цель всех этих выступлений, всех этих высказываний, которые правительство, так называемое правительство, так называемые лидеры, (для меня это даже аккуратная формулировка, потому что я не считаю парламент легитимным, следовательно, не считаю легитимным и человека, которого выбирает в президенты несостоявшийся, нелегитимный парламент), все их чаяния, все их действия направлены в одно русло, в одну сторону — нивелировать Грузию как страну, как государство, как-то спрятать это государство, будто оно не имеет никаких претензий ни на что, что оно ниже травы, тише воды. И что нет у нас никаких претензий на то, чтобы быть региональным игроком: мы вот такие маленькие люди, и да, не пытаемся принимать участие в каких-то региональных геополитических процессах. И это выступление, как я наблюдаю, оно в этом же духе, в таком же пораженческом настроении, которое во всех этих выступлениях, как одна линия, всегда просматривается. В риторике страны, которая оккупирована соседом, сидит боязнь и панический страх даже перед словосочетанием «Россия — оккупант», фактическим описанием вещей. Даже этого они уже боятся. Но это их выбор.
— Тогда зачем вообще ездить на такие мероприятия?
— Чтобы создавать видимость суверенного государства, чтобы создавать видимость, что они in charge, в первую очередь, конечно, для внутренней своей аудитории и сохранения власти.
Михаил Кавелашвили с Дональдом и Меланией Трампами
— И заодно просить Трампа перезагрузить отношения с Грузией? Можно ли ожидать, что на самом деле после его 10-минутного выступления американский президент решит подумать над вопросом перезагрузки отношений с Грузией?
Десятилетия работы были просто пущены коту под хвост несколькими дикими заявлениями
— Ну, естественно, несерьезна даже постановка вопроса в этом русле, несерьезна не с вашей стороны, а вот сами такие заявления, потому что в течение десятилетий дипломатия, политический establishment, бизнес, общество в целом, диаспора пыталась выстроить какие-то отношения с Вашингтоном. Это очень сложный процесс. В котором до 200 стран конкурируют друг с другом в надежде получить больше интереса, больше внимания экономического, политического, военного внимания со стороны Вашингтона.
И вот эти десятилетия работы были просто пущены коту под хвост несколькими дикими заявлениями, дикими действиями, которые не раз уже озвучивались, я их не стану сейчас перечислять. Одним словом, «Грузинская мечта» уже декларировала, что Америка — наш враг.
Та же декларированная политика, что Запад наш враг, что Запад провоцировал Грузию на войну в 2008 года, что это из-за помощи Вашингтона мы втянулись в эту войну, что Запад провоцировал Грузию на открытие второго фронта. Это же политика, это же не то, что они там у себя на кухне что-то обсуждают, разговаривают. Это официальные, с их точки зрения, лица делают постоянно такие заявления. И что можно ожидать после такой риторики и действий? И действия же тоже последовали — остановили стратегическую хартию…
Читайте также Гиги Гигиадзе: «Они шантажируют Запад тем, что ситуация в Грузии может усугубиться»— Тем не менее, почему «Мечта» до конца не решается порвать с Западом, все-таки пытается убедить всех, что Грузия хочет иметь стратегическим партнером Соединенные Штаты, но при этом быть абсолютно независимой?
— Я думаю, что они давно уже решились до конца порвать, хотя порвать это же тоже понятие относительное. Порвать как? Как стратегический партнер, как партнер, который за развитие демократии, партнер, который развивает свои институты и развивает страну в том же направлении, в котором движется западная цивилизация? С этим же уже покончено. Все действия указывают на это, и в этом они очень последовательны. Создание здесь автократии, создание кланового правления, это же вразрез с западной цивилизацией? Но при этом надо сохранить номинальные отношения, когда есть в Грузии в числе их избирателей очень большое количество людей, которые просто однозначно считают, что Грузия должна быть частью западной цивилизации, а для их электората это же будет неприемлемо.
— То есть они оглядываются на электорат, в этом суть противоречия между действиями и заявлениями?
— Да, мне кажется, что это главная причина. Во-вторых, может им кажется, что это, я не знаю, умно, может, кто-то им пишет, кто-то дает им какие-то советы, что давайте сейчас вот так, и, может быть, они еще оглянутся. Мне кажется, эта точка уже пройдена.
Это работало очень успешно, кстати, с 2019-го и до недавних времен. Она же работала, вот такая риторика, проевропейская риторика, что мы там обеими руками, ногами «за». И западная дипломатия, и западная бюрократия очень охотно на эти уловки шла, потому что не было четкой политики.
И сейчас нет политики, и сейчас тоже нет определенной политики. Ну, может быть, я не знаю, в Европейском Союзе более-менее очерчена уже эта политика, и в Вашингтоне со стороны Конгресса и Сената. Но со стороны Белого дома же нет такой определенности, и не было определенности. Когда у тебя нет определенности, что ты с этой Грузией хочешь сделать, как воспринимать эти процессы?
Мне кажется, что вот это тоже отголоски их былой тактики — вот сейчас, давайте, мы там ногами будем топать и суверенитет защищать. Это же тоже очень комично, даже трагикомично — вызвать послов и кулаком по столу: как они посмели что-то нам сказать! Так что, да, наверное, это отголоски той тактики и для внутреннего рынка, для своих.
Давид Раквиашвили и экс-президент Георгий Маргвелашвили
— Хорошо, батоно Давид, допустим, я вам оппонирую: может быть, действительно есть резон в том, чтобы как-то сохранить, как они говорят, свою независимость, свое лицо, свое достоинство как страны? Но при этом не отказываться от помощи Запада, не отказываться от курса, как они говорят, на Запад. Они от него и не отказывались, если верить лидерам «Грузинской мечты». Такое возможно при том, что происходит сейчас в мире?
— Есть такое выражение, fog of war, туман войны. Сейчас не идёт горячая фаза глобальная, мировой войны, но, в принципе, можно сказать, что в политическом плане, в плане трансформации глобального порядка можно сказать, что если это не холодная война, то какая-то, я не знаю, хаотичная гибридная война. И понятно, что они пытаются тоже сориентироваться вот в этом тумане, да, тумане войны, сориентироваться, куда подует ветер, что будет дальше.
На самом же деле никто ничего не знает. В моей жизни мы наблюдали трансформацию — распад Советского Союза, да. И вот сейчас тоже какая-то трансформация происходит, ре-калибрация, которую нельзя, невозможно предвидеть, что куда преклонится, что будет. И поэтому они лавируют, да, пытаются как-то сохранить, что есть, подыгрывают или играют.
Но вот в одном я с вами не согласен, когда вы сказали — представлять свою страну. В этом-то и самая большая, скажем так, их проблема и ложь. Они не свою страну представляют, они представляют одного человека и самих себя. Никогда, я просто не помню, ну, разве что когда был у нас этот Военный совет, никогда в Грузии не было такого диссонанса и такой пропасти между настроениями общества и политикой, которую ведет правительство. Такого я не помню. Люди, которые сейчас во власти, не представляют настроения общества вообще…
— В то же время Грузия присоединилась к заявлению стран ЕС, где осуждается недавнее нарушение воздушного пространства Эстонии истребителями Российской Федерации, а также содержится призыв к России незамедлительно прекратить войну против Украины. О чем это свидетельствует? Они все-таки пытаются как-то подстраиваться? Присоединение к этому заявлению — это недоразумение, недосмотр, или можно все-таки считать каким-то тактическим ходом «Грузинской мечты»?
— Не знаю, мне сложно судить. Одно могу сказать: чтобы мы не потеряли как-то здравый смысл и не потеряли то, что для нас главное, надо всегда взвешивать. Есть индикаторы, которые четко, безошибочно указывают на то, по какой траектории движется «Грузинская мечта». И там нет ошибок. То есть каждый поступок, каждый закон, каждый день их пропаганды, каждая информация, которая поступает с помощью медиа или политиков, все выстроено в одну четкую линию, и там нет спорных вопросов. И тяжесть этих индикаторов настолько велика, что вот такие мелкие, я считаю, поверхностные, риторические заявления, которые могут быть тактическими, или которые могут быть упущением, ничего не меняют. Здесь вся политика, как говорится, domestic, дома все решается.
А то, что они выстраивают дома, для меня не оставляет никаких вопросов. И, следовательно, любое заявление, которое может как-то диссонировать с их действиями, не имеет такого значения, чтобы рассматривать это всерьез.
— И не могу не спросить, чего вы ожидаете от муниципальных выборов?
— Мне трудно судить, что будет. Однозначно, что траекторию, которую они выбрали, они не поменяют, они ужесточают все больше и больше, и все больше и больше дистанцируются от своего избирателя. И я не думаю, что эти выборы на что-нибудь повлияют.